«...Снежная Королева поцеловала Кая еще раз, и он позабыл и Герду, и бабушку, и всех домашних».
Я всех забыл, кого любил, Я бросил сердце с белых гор, Я сердце вьюгой закрутил, Оно лежит на дне».
Стихи о Снежной Деве были восприняты его бывшими друзьями как дальнейшее падение поэта. Любопытно, что в своих обличениях они говорят почти на языке позднейших вульгарно-социологических критиков Блока;
«Один из роковых недостатков Блока: отвращение от объективности и реализма, субъективизм, возведенный в поэтическое credo... - пишет, например, С. Соловьев в «Весах» (1908, № 10). - Замкнутая в узкий круг субъективных переживаний, муза Блока не видит жизни, с ее сложностью и многообразием».
Так таки не видит? Еще недавно Блок писал и в пьесе «Король на площади», и в «Ночной фиалке», и в незавершенной поэме «Ее прибытие», и в предисловии к сборнику стихов «Нечаянная радость» про «больших кораблей приближенье», явно символизировавшее для него наступление благодатных перемен в жизни. В «Снежной маске» - уже не то:
...В дали невозвратные
Повернули корабли.
Не видать ни мачт, ни паруса,
Что манил от снежных мест...
(«Последний путь»)
И за тучей снеговой
Задремали, корабли -
Опрокинутые в твердь
Станы снежных мачт.
И в полях гуляет смерть -
Снеговой трубач...
И вздымает вьюга смерч,
Строит белый, снежный крест,
Заметает твердь...
(«И опять снега»)
«Опять все ожидания обманулись...» - вскрывал этот важный смысл цикла критик Н. Русов.
«Легкость, легкость, легкость», - вспоминает эту зиму Л. Д. Блок.
И кажется временами, что поэт и его жена говорят про разные зимы.
«Жизнью теперь у меня называется что-то очень кошмарное, без отдыха радостное или так же без отдыха тоскливое...» - пишет он 20 января 1907 года.
Образ героя «Снежной маски» часто напоминает то «лихое веселье», которому предается в народных песнях загулявший с горя молодец, надрывное, грозящее вот-вот обернуться проклятием миру, богохульством:
Прочь лети, святая стая,
К старой двери
Умирающего рая!
Стерегите, злые звери,
Чтобы ангелам самим
Не поднять меня крылами,
Не вскружить меня хвалами,
Не пронзить меня Дарами
И Причастием своим!
(«Прочь!»)
Так отвечает поэт голосам, зовущим его воротиться «в златоверхие хоромы, к созидающей работе» в духе соловьевского синтеза.
«Земля в снегу» назовет Блок сборник 1908 года, родившийся из «Снежной маски», развивший ее мотивы.
Снег слепит глаза, сковывает землю, - но она есть! Ее нельзя покинуть. Лучше на ней умереть, чем жить в «умирающем раю».
Два эпиграфа поставит Блок перед предисловием к своей книге.
Зачем в наш стройный круг ты ворвалась, комета?
Это строчки из стихотворения Л. Д. Блок, посвященного Н. Н. Волоховой, на которые Блок отвечает стихами Аполлона Григорьева, почти забытого к тому времени поэта прошлого века:
Когда средь сонма звезд, размеренно и стройно,
Как звуков перелив, одна вослед другой,
Определенный круг свершающих спокойно,
Комета полетит неправильной чертой,
Недосозданная, вся полная раздора,
Невзнузданных стихий неистового спора,
Горя еще сама, и на пути своем
Грозя иным звездам стремленьем и огнем...
Что нужды ей тогда до общего смущенья,
До разрушения гармонии!.. Она
Из лона отчего, из родника творенья
В созданья стройный круг борьбою послана,
Да совершит путем борьбы и испытанья
Цель очищения и цель самосозданья.
Предисловие к «Земле в снегу» написано двумя годами позже цикла «Снежная маска» и подводит итоги всего пережитого за это время и что-то при этом переосмысляет, подчиняет общей мысли, которая формировалась постепенно, а прежде была «недосозданной» и «полной раздора».
Первоначальная кипень стихотворной метели родилась из множества причин, таившихся «в мирном кругу жизни».
Еще летом 1906 года Блок писал Е. Иванову: «Ненавижу свое декадентство и бичую его в окружающих, которые менее повинны в нем, чем я».
Блок разочаровался в своих недавних друзьях, в особенности в Андрее Белом, который, как красивый волчок, вдруг упал набок и поет все одно и то же. Разочаровался и в любви, которая не дала ему счастья.
В наше время, развивал он свои мрачные идеи матери, ангелам не на что радоваться. Это время черта. Зелено-лиловое, врубелевское. Все демоническое: музыка, литература, живопись. Самые лучшие люди - мерзавцы и эгоисты...
В последних словах не только намек на Белого, но и не менее беспощадная автохарактеристика.
В написанной в ноябре 1906 года пьесе «Незнакомка» он вывел Поэта, который рассуждает перед половым в кабачке о своих утонченных переживаниях, о жажде любви, а встречаясь с сошедшей на землю звездой - женщиной, не в силах узнать ее, а потом - найти ее. Он вроде бы и впрямь горюет, и слишком уж легко, как пьяные слезы, льются его горестные стихи:
Прекрасное имя: «Мария»!
Я буду писать в стихах:
«Где ты, Мария?
Не вижу зари я». |